Что такое киберриски? Как увидеть, измерить и снизить

Риски информационной безопасности стали частью повседневной реальности. Новости о реализовавшихся киберугрозах идут одна за другой и формируют привычный фон. Доходит до того, что ИБ становится «вечной темой» в очереди за кофе или в курилке — и это верный сигнал: тема касается каждого. Киберриск — это про вероятность реальных потерь для бизнеса: финансовых, операционных, правовых и репутационных. Под ударом — самые разные функции компании. Понятно и желание управленцев и сотрудников не стать источником очередного инцидента.

В этой статье разберемся, из чего складывается риск кибербезопасности, почему сводить его к одному лишь ИТ-сбою — ошибка, как он материализуется в финансовом результате и в решениях совета директоров. И главное — что именно стоит считать, контролировать и менять, чтобы риск стал управляемым, а не декоративной строкой в отчете.

Кибершторм, не утихающий уже несколько лет, с одной стороны приучает следить за новостями ИБ, а с другой — притупляет внимание: даже серьезные атаки кажутся рутиной. Пострадавшие нередко принижают ущерб, и очередной реализовавшийся риск сводится к «падал сайт, простаивало приложение». Но киберриск проявляется там, где принимаются и теряются деньги, где срываются операции и где компания вступает в отношения с регуляторами и рынком.

Полезно смотреть на киберриски через бизнес-оптику. Тогда каждый сбой ложится в понятные управленческие контуры:

• Выручка и маржа. Простой продаж, отменённые заказы, ручное обслуживание, скидки ради удержания — прямой удар по P&L. Иллюстрация — недавняя атака на программу лояльности крупной госкомпании.
• Операции и цепочка поставок. Остановка логистики/производства, дефицит данных для планирования, нарушение SLA — растут издержки, падает производительность. По оценкам ряда вендоров ИБ, атаки на технологические системы участились.
• Регуляторка и договоры. Штрафы, претензии, санкции по контрактам — особенно актуально в эпоху оборотных штрафов.
• Репутация и капитал. Отток клиентов, удорожание привлечения новых, ухудшение условий работы с партнерами. Никто не хочет иметь дело с компанией, которая не умеет защищать себя.

Вывод: рассматривать киберриски как «технические происшествия» — управленческая слепота. Их нужно оценивать как сквозные бизнес-риски, трансформирующиеся в деньги, сроки, обязательства и доверие рынка. В таком виде они и должны обсуждаться на уровне собственников и совета.

Киберриск — это вероятность того, что событие в цифровой среде (атака, ошибка, сбой технологии или подрядчика) приведет к потерям для бизнеса — финансовым, операционным, правовым/регуляторным или репутационным — через эксплуатацию уязвимости в системах и процессах. В количественной форме это вероятность, умноженная на величину потерь за заданный период (год/квартал), то есть ожидаемый ущерб.

Чтобы риском можно было управлять, его удобно формулировать как сценарий: кто/что может случиться → через какую уязвимость → с каким воздействием на актив/процесс → с какими деньгами и сроками восстановления.

Киберрисками не являются:

• Список уязвимостей. Это исходник для анализа, а не сам риск. Риск появляется, когда уязвимость связана со сценарием потерь.
• Поток оповещений. Телеметрия без привязки к бизнес-влиянию — это сигнал, а не риск.

Коротко: киберриск — не про «сколько уязвимостей» и «сколько алертов», а про сколько это стоит, с какой вероятностью случится и какие решения (контроли, резервирование, перенос) экономически оправданы.

В начале текста мы говорили: киберриски полезно «раскатывать» по бизнес-функциям — так понятнее тяжесть угроз. Ниже — группы рисков с короткими примерами.

• Финансовые. Прямые потери «на выходе»: несанкционированные платежи, выкупы, штрафы, судебные издержки.
  Микропример: BEC — злоумышленник встраивается в переписку с поставщиком, меняет реквизиты, уходит несанкционированный платёж.
• Операционные. Всё, что бьёт по способности производить и поставлять: простой IT/SCADA, срыв графиков, переход на ручные обходные операции.
  Микропример: шифрование WMS/системы управления складом → остановка отгрузок, штрафы за просрочку, сверхурочные, неустойки клиентам.
• Правовые/регуляторные. Штрафы, предписания, приостановка деятельности, утяжеление комплаенса.
  Микропример: некорректная трансграничная передача ПДн → проверка регулятора, штраф, внеплановые доработки процессов.
• Клиентские (коммерческие). Потеря и недополучение выручки из-за падения доверия, отказов, пересмотра контрактов.
  Микропример: огласка утечки у ключевого подрядчика → уход крупного заказчика согласно его политикам.
• Третьей стороны / цепочка поставок. Уязвимости и сбои у SaaS-провайдеров, подрядчиков, вендоров, интеграторов.
  Микропример: сбой облачного биллинга у провайдера → задержка выставления счетов, кассовые разрывы, рост дебиторки.

Практический акцент: одна и та же причина может проявиться сразу в нескольких плоскостях. Инцидент у подрядчика одновременно создает операционный простой, юридические обязательства и клиентские потери. Поэтому киберриски имеет смысл привязывать не только к бизнес-функциям, но и к финансовому результату и контрактным обязательствам.

Вы должно быть заметили: мы сознательно не жонглируем названиями продуктов ИБ и не перечисляем «обязательные» компетенции команды безопасников — потому что киберриски требуют не столько больше технологий, сколько системного взгляда на уязвимость бизнеса. Полезное упражнение — короткий самоанализ, который можно провести на заседании совета директоров, верифицировать за неделю и затем поддерживать в актуальном состоянии.

Проведите такой мозговой штурм в своей компании. Нужна помощь в организации — напишите нам.

• Активы: «корона» компании.
  Топ-5 критичных данных и сервисов: что реально останавливает бизнес при недоступности? Производство, биллинг, WMS/ERP, платёжные шлюзы, клиентские базы. На каждый актив — владелец, целевые RTO/RPO и минимальный набор контролей.
• Идентичности: кто владеет главными учетками.
  Пересчитайте админские учетные записи, сервис-аккаунты, токены интеграций, пароли на выкатывание в продакшен новой функциональности. Где есть «суперпользователи» и неотслеживаемые секреты? Уберите лишнее, включите MFA для привилегий, включите журналирование и процедуру немедленного отзыва.
• Поверхность атаки: что торчит наружу.
  Карта облаков и SaaS, удаленка и личные устройства, публичные узлы (POS-терминалы, IoT), «теневые» ИТ. Проверяем: что доступно из интернета, где нет 2FA, где отсутствуют патчи/мониторинг, где живут «разовые исключения».
• Зависимости: где один узел рвёт всю ткань.
  Назовите 10 ключевых провайдеров (облако, платежные системы, биллинг, разработка) и отметьте единичные точки отказа: один дата-центр, один подрядчик, один админ. Для каждого — «план Б»: резерв, альтернативы, точки восстановления, юридические опции.
• Формирование карты.
  Сведите все в таблицу «вероятность × ущерб» по сценариям (не по уязвимостям!) и назначьте владельца риска на сценарий. Решение простое: что принимаем, что снижаем (какими контролями), что переносим (аутсорс), что избегаем (меняем процесс/поставщика). Обновляйте ежеквартально.

Такой разовый «рентген» превращает киберриски из абстракции в понятный список бизнес-сценариев с деньгами, сроками и ответственными — первый шаг к реальному контролю.

Порог материальности — один из полезных итогов упражнения. Рекомендация: любой риск ≥ 1% месячной выручки рассматривайте на совете директоров. Суммы ниже делегируйте линейным руководителям — не убирая сценарии из карты рисков.

Ждать — значит играть в рулетку с вероятностями и скоростью реакции. Чем дольше риск «живет» незамеченным, тем дороже его материализация: растут простои, множатся издержки, решения принимаются под давлением. Проактивный поиск — это способ перевести разговор о киберрисках на язык приоритетов и денег.

Начните с простого и измеримого: наблюдаемость, экспозиция, аномалии. Нужны решения, показывающие, что реально торчит наружу, где уязвимости и что важно сейчас. Например, сервис «Кибермонитор» проверяет уровень защищенности ИТ-периметра, подсвечивает критичные находки в корпоративных программах и сервисах и помогает приоритизировать действия по восстановлению защиты.

Дальше включается управленческий цикл:

• Сигнал → разбор → действие. Владелец по типам находок, пороги эскалации. Понимание, что идёт в «быстрое исправление», а что — в следующий релиз.
• Метрики. Доля закрытых критичных экспозиций за квартал, число повторных находок.
• Связка с деньгами. Частые и дорогие сценарии закрываются первыми.
• Плейбуки. По топ-сценариям — что делает кто в первые 60/180 минут.

Вывод: проактивный мониторинг — управленческая гигиена. Он превращает «чёрных лебедей» в очередь понятных задач с владельцами, сроками и ожидаемым эффектом для финансового результата компании в целом.

Работа с киберрисками — для многих компаний новый процесс. Без управленческой рамки он легко превращается в сущность, поглощающую ресурсы. Ниже — 10 контрольных вопросов на первые 90–180 дней начала такой работы. Правило простое: если шесть и более ответов «да», и каждое «да» подтверждено документально, CISO движется в верном направлении, а деньги действительно работают на укрепление ИБ-рубежей.

• Названы топ-5 критичных сервисов и данных и их владельцы?
  (Короткий реестр «короны» с ФИО/ролями.)
• Есть карта повышенных прав (кто, где, почему выданы)?
  (Список админов, сервис-аккаунтов, токенов интеграций с обоснованиями.)
• Что покрыто мониторингом — почта/VPN/устройства/облака?
  (Матрица источников логов + дашборд инцидентов.)
• Как выглядят наши метрики среднего времени обнаружения по критичным инцидентам?
  (Есть цифры и тренд, а не общие слова.)
• Offboarding закрывает доступы в день увольнения (проверяли выборкой)?
  (Результаты случайной проверки.)
• Сколько у нас критичных поставщиков и у скольких закреплены требования по ИБ/уведомлению/логам?
  (Перечень + положения в договорах/SLA.)
• Определен порог материальности и порядок публичных коммуникаций?
  (Документ с суммой/критериями и шаблонами сообщений.)
• Когда были последние учения по шифровальщику/утечке и какие уроки внедрены?
  (Акт учений + список исправлений с дедлайнами.)
• Восстановление критичных систем подтверждено реальным тестом в этом году?
  (Отчёт о проверке, тайминги, узкие места.)
• Какие три инвестиции в следующий квартал дадут наибольшее снижение риска на вложенный рубль?
  (Приоритизированный список с ожидаемым эффектом.)

Если ответы есть, измеримы и обновляются, значит киберриск обсуждается на языке денег, сроков и ответственности — а не в жанре приятных бесед на совете директоров.

Чтобы CISO и CEO говорили на одном языке, отчёт собирается из привычных управленческих блоков: время, охват, SLA, контроль контрагентов, материальность событий. Ниже — пять лаконичных метрик, подтверждающих эффект инвестиций и курс на снижение риска.

• Время обнаружения / реагирования по критичным инцидентам (MTTD/MTTR).
  Что: медианное время «от сигнала до обнаружения» и «от обнаружения до локализации/закрытия».
  Зачем CEO: прямая корреляция со стоимостью инцидентов.
  Как: тренд помесячно по трём классам критичных инцидентов; цель — устойчивое снижение.
• Доля критичных активов под 24×7-мониторингом.
  Что: процент «короны», с которой идёт телеметрия в SIEM/XDR и настроены оповещения.
  Зачем: покрытие = управляемость.
  Как: процент охвата + список «дыр» с датами закрытия.
• Доля высокорисковых уязвимостей, закрытых ≤ 30 дней.
  Что: выполнение внутреннего SLA по установки патчей на корпоративный софт.
  Зачем: индикатор дисциплины и снижения вероятности типовых взломов.
  Как: процент соблюдения по системам/подразделениям, обоснованные исключения.
• Доля критически важных поставщиков с проверенной ИБ-стороной.
  Что: процент ключевых контрагентов с подтвержденными требованиями по ИБ/уведомлению/логам.
  Зачем: меньше сюрпризов по чужой вине.
  Как: процент охвата + топ-риски и планы закрытия.
• Количество «материальных» инцидентов и динамика.
  Что: число событий, превысивших согласованный порог (например, ≥ 1% месячной выручки), и их тренд.
  Зачем: прямая связь с финрезом и повесткой совета директоров.
  Как: счетчик за месяц/квартал, тренд, краткая причина и «что изменили, чтобы не повторилось».

Формат прост: одна страница с графиками и короткими комментариями «что это значит для бизнеса». Такие метрики показывают не «ИБ-активность», а управляемое снижение ожидаемого ущерба — ради этого и делаются инвестиции.

Киберриск, несмотря на «ибэшное» название, — менеджерская история. Сводится к пониманию вероятного масштаба потерь и к способности этими потерями управлять. Видимость, скорость и дисциплина принятия решений снижают вероятность кризиса и масштаб последствий. Технологии важны, но устойчивость дают процессы, культура и правильные приоритеты инвестиций.